Выкладываю свой бедный недомакси. Когда-нибудь я тебя допишу, обещаю!
Тень
ПРОЛОГ
Пролог
Когда-то давно мир был другим. Все жили под одним небом, видели солнце днем, звезды ночью и верили в будущее. Но все изменилось. Стремительное развитие технологий прогрессировало с той же скоростью, что раковые клетки размножаются в организме. Как паук вьет свою паутину, так и Центр – столица нашей маленькой, но самой высокоразвитой страны, был опутан по рукам и ногам. Мы сами загнали себя в тупик, потому что не знали, когда нужно остановиться.
Центр стал в прямом смысле этого слова – центром мира. Наш город был самым высокоразвитым на земном шаре. Здесь находилось большинство фабрик, и изготавливались самые лучшие, самые новейшие товары. Люди со всего мира приезжали сюда на заработки или, наоборот, бизнесмены здесь могли расширить свои компании и стать миллионерами. В этом городе зарабатывались баснословные деньги. Жить в Центре было престижно. Этот город развивался и расширялся каждый день. Новейшей разработкой стало искусственное небо. Город был окружен стеной высотой с пятидесятиэтажный дом – самый высокий небоскреб в самом центре города. На самом последнем этаже находилась резиденция Диктатора – главного ученого-инструктора и мера города. Именно этому человеку город был обязан своим стремительным развитием. В идеальном радиусе от этого здания была построена стена, очерчивающая круг. Сверху стена была также закрыта, словно «крышкой». Центр был помещен в своеобразный черный цилиндр, окруженный пуленепробиваемыми стенами со всех сторон. Наш город стал маленьким черным пятнышком на карте мира. Мультимедийная стена воспроизводила небо в разные времена года, а также – осадки. Так что люди сами могли решать, когда будет солнечно, а когда пойдет снег. И попасть под внезапный дождь без зонтика стало невозможным. Прогнозы погоды были верны на сто процентов и составлялись исходя из запросов жителей города.
Как следствие, люди перестали смотреть в небо. Бизнес, слава, карьера – вот что было на первом месте элиты общества… Но за все нужно платить. И плата не заставила себя ждать.
Случилась авария. Весь Центр оказался обесточенным и погрузился во тьму. Поломка не была исправлена ни через час ни через два. Естественно поднялась волна возмущения и паники. Людей начали эвакуировать. Но так как выход из города был всего один, эвакуация проводилась очень медленно. Дальше началось странное. Некоторых людей отказывались выпускать и под сомнительным предлогом заставили остаться «внутри». Этих людей больше не выпустили.
Официально их объявили мертвыми. Во всех станах мира была объявлена неделя траура. Было сказано, что люди отравились из-за технических испарений в момент аварии. В средствах массовой информации были сказаны следующие слова:
«Тела не будут вывезены за пределы Центра, в связи с тем, что пыль, остающаяся, на трупах является заразной и может вызвать вспышку эпидемий по всему миру. Поэтому в целях безопасности населения тела мертвых будут сожжены. Центр объявляется закрытой зоной, и ближайшие пятьдесят лет не будет функционировать. Почтим же память усопших в результате этого несчастного случая».
Диктатор должен был взять на себя всю ответственность за миллион мертвых, но его также объявили мертвым и больше его никто не видел.
На самом деле ничего не подозревающие сливки общества, заключенные внутри, продолжали бунтовать, но мобильная связь не работала под искусственным небом, как и другие средства, связывающие людей с внешним миром. Людей поместили в специальные секторы, где разделили по возрасту. Все было так четко организовано, будто именно ради этого дня и был создан Центр. Тем не менее, тогда охраны было еще недостаточно, и многие дети убежали невесть куда. Их не стали ловить, так как посчитали обреченными на смерть. Главной задачей стало распределить миллион людей по секторам. Люди оказались в огромном темном помещении. В каждом секторе раздался голос Диктатора. Что говорил этот человек толпам людей, так и осталось неизвестным. Но факт в том, что люди оказались, словно загипнотизированными. Их добровольно поместили в капсулы – цистерны с жидкостью, что как то влияли на мозг и контролировали сознание людей. Все их воспоминания были стерты. Никто не знает, какие опыты над ними проводились. Люди теряли свои чувства и эмоции. Они перестали самостоятельно мыслить и выполняли лишь приказы Диктатора. Из миллиона заключенных выжили лишь шестьсот тысяч. Именно эти люди и стали главными жертвами эксперимента, именно они стали слепым орудием убийства.
И никто даже не подозревал, что «внутри» все еще есть живые существа, которые уже потеряли свое человеческое «я». Они больше не люди, их теперь называют – тени.
И я одна из них. Я – тень.
Глава 1
Глава 1
С момента аварии прошло двадцать лет. Вокруг меня – темнота, и я едва различаю очертания улицы, несмотря на бледный зеленоватый свет фонарей. Только этот искусственный свет не требует электричества. Странно, за столько лет мои глаза должны были уже привыкнуть к темноте. Хотя, не так уж и часто нас выпускают на улицу.
Тень выпускают на патрулирование города лишь после того, как он или она пройдет последнее испытание в семнадцать лет. Я прошла его успешно и теперь иду по мертвому городу в секторе №46 в поисках гражданских. В этом проклятом мире еще есть люди, которые умудрились сбежать и выжить. Они часто выходят в город за остатками провизии, что осталась в подвалах магазинов и еще не испорчена. Наша миссия называется – «Зачистка территории». Теням не объясняют – зачем. Нам лишь говорят – выполняй. Мы лишь орудие, которому отдают приказы, и мы их беспрекословно выполняем.
Мои шаги так же бесшумны, как у львицы, подстерегающей свою добычу. Темная униформа плотно прилегает к телу, скрывая меня в вечной тьме города. В нашем мире больше нет такого понятия как «день». Меня научили выживать в самых экстремальных условиях, поэтому нам даже не выдают бронежилетов. Патрулирование – тоже часть тренировки. В моей правой руке пистолет, заряженный всего пятью пулями. Я научилась поражать цель с самых длинных дистанций. И сегодня я впервые убью человека. Такого же, каким раньше была я.
На моем левом запястье – браслет, сковывающий мою свободу похуже наручников. Его нельзя ни разбить ни снять. Именно по нему они отслеживают все мои передвижения на радаре.
Я не знаю, почему еще могу самостоятельно мыслить. Может быть, я просто ошибка в их базе данных. Здесь нет электричества, но есть какой-то другой вид энергии, что приводит в действие компьютеры, с помощью которых и происходит воздействие на браслеты, а через них – на нас.
Глубоко вдыхаю воздух. Пусть здесь больше нет осадков, на улице сыро и холодно. Возможно снаружи сейчас дождь.
Вдруг звенящую тишину прерывает выстрел. По инструкции мы не должны помогать друг другу, пока ситуация не выйдет из-под контроля. Но я, не задумываясь, бегу на помощь дежурному в секторе №45. Я пробегаю несколько кварталов и слышу еще несколько выстрелов, а затем звук разбивающейся витрины магазина. Еще секунда и я останавливаюсь за углом дома, щелкнув затвором. Я готова стрелять в любой момент.
Тем временем, там развернулся настоящий поединок. Дежурный пытался нагнать гражданского, что был ему по пояс ростом. Наверное, это ребенок. Дежурный делает еще один выстрел, но мальчик снова уворачивается, стена, в которую попала пуля, взрывается. Чтобы уклониться от горящих обломков, гражданский поворачивает за угол. Но это была его ошибка. Здесь тупик, и он оказывается в ловушке. Тень направляет на него оружие.
Я незаметно подкрадываюсь ближе. Мне удается разглядеть беглеца получше. Откуда в Брацтве дети? Я, правда, слышала, что в последнее время количество теней резко сократилось. Очень мало кто переживает последнее испытание. И поэтому ученые начали завозить подопытных крыс снаружи. Мог ли этот ребенок быть одним из них?
Я могла бы сейчас вмешаться, но это бессмысленно. Несмотря на всю свою ловкость, этому ребенку сегодня не избежать смерти. Так пусть лучше с ним расправятся без моей помощи.
В левой руке у мальчика игрушка. Странно, ведь обычно гражданские воруют еду или одежду. Дежурный отдает приказ ледяным голосом:
- Медленно положил на землю то, что взял.
Мальчик подчиняется и медленно подгибает колени, не сгибая спины. От напряжения я чувствую как воздух наполняется электричеством. Что-то не так, слишком просто! Ребенок, что так профессионально уворачивался от пуль, не сдастся так легко. Еще секунда и игрушка касается земли. Наконец, поняв в чем подвох, я выбегаю из укрытия, но слишком поздно.
Раздается взрыв, отбрасывая меня обратно к стене. Пыль встает столбом. Я больно ударяюсь о холодный бетон. У меня все еще звенит в ушах. Находись я чуть ближе, я бы уже была мертва. Игрушка была всего лишь обманным маневром. В тот момент ребенок отвлек внимание дежурного, а сам достал из-за пояса гранату. Откуда у гражданских оружие? Это что-то новенькое. Что интересно, мальчик берег оружие на самый крайний случай. Значит, у них острая нехватка боеприпасов.
Железная пыль попала в мои легкие на вдохе и я закашлялась. Я не боюсь выдать свое присутствие. Гражданский наверняка уже убежал. Мой взгляд приковывает потрепанная игрушка, лежащая возле моей руки. Это мишка. Беру его в руки. Надо же, ради него мальчик пошел на смерть.
- Не двигайся!
Поднимаю взгляд. Мальчик направляет на меня оружие мертвого дежурного. Хм, я недооценила тебя, малыш. Мой пистолет упал в двух метрах от меня. В дыму гражданский не мог его разглядеть. Его взгляд был готов прожечь меня насквозь.
- Отдай! Не то прострелю тебе башку, безмозглая кукла!
Ты прав, мальчик. Все мы лишь пустые марионетки в их игре. И я не сомневаюсь, что ты умеешь обращаться с оружием.
Я поднимаю игрушку выше и ухмыляюсь.
- Это?
Тени не способны на такие эмоции, и это приводит ребенка в замешательство. Камер здесь нет, чтобы уличить меня. И это мне на руку. Мне хватает секунды, чтобы бросить игрушку в ребенка, перекувыркнуться и взять свой пистолет.
Мальчик, испугавшись, стреляет и промахивается. Я поднимаюсь с холодной земли и направляю на него свое оружие. Мы поменялись местами. Но ребенок все так же грозно смотрит на меня, не опуская пистолет и целясь точно в голову. Даже сейчас он не готов сдаваться… как и я.
- У тебя не осталось патронов, - говорю я.
Все верно: пять пуль в магазине. Первый выстрел, вызвавший сигнал тревоги, еще два выстрела, разбитая витрина от четвертой пули и пятый выстрел сейчас.
- Нет! Нет! Ты врешь, мерзкая тварь!
Мальчик нажимает на курок несколько раз, но пистолет лишь издает глухой звук. Выстрела не произошло. В его глазах впервые отражается страх. Как же давно я не видела человеческих глаз! Его руки дрожат, и оружие падает на землю. Я делаю шаг к нему навстречу, не опуская оружия. Хотя в этом нет необходимости, я бы попала в цель даже с более дальней дистанции.
По лицу ребенка бегут слезы. Он пятится назад прямо к стене. Но я не стреляю. Пока. Еще секунда. Еще секунду хочу видеть эти глаза. Мальчик дрожа всем телом, он оказался в ловушке. Все было зря. А он ведь просто хотел жить как нормальный ребенок. И за это я должна убить его. Какая ирония! Судьбы повторяются. Только теперь я – убийца.
Больше медлить нельзя. Наверняка все тени уже слышали взрыв, получили сигнал тревоги через браслет и бегут сюда. Я должна убить, иначе они убьют меня, посчитав «проснувшейся». Между нами всего пять метров. Пыль от взрыва еще не осела, все как в тумане. Ну же, нажимай! По моей шее течет пот. Я готова взорваться изнутри от этих противоречивых чувств.
Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза. Выражение лица ребенка приобретает ужас. Сейчас я в его глазах – олицетворение смерти. И мы оба уже слышим ИХ шаги. Мальчик попытался воспользоваться моей нерешительностью и убежать, но он споткнулся и упал как раз возле дыры в стене здания. Возможно, она ведет в подвальное помещение.
В этот момент мой браслет неожиданно щелкает, и я принимаю решение. Я опускаю оружие и на бегу хватаю мальчика в охапку. Мы оба падаем на каменный пол через дыру в стене. Я даже не почувствовала боли, пронзившую мой живот. Ребенок ошеломленно всхлипнул, но я все еще крепко держу его в объятиях, зажимаю ему рот ладонью и крепко прижимаюсь к стене подвала. В наше убежище проникает луч фонаря. Он внимательно исследует каменный пол, приближаясь все ближе к нам. Но гаснет, так и не коснувшись нас.
Мы слышим их голоса. Главный патрулирующий связывается со штабом. Только у него есть рация. В любой момент они могут найти нас. Тем более, что на моем запястье все еще брасет.
- Мы их упустили. Докладываю обстановку: на месте взрыва один труп. Это, вероятно, дежурный сектора №45. Тело слишком изуродовано, определить наверняка нельзя.
Из рации послышалось шипение.
- Улики?
- Сильная задымленность. Возможно, они вооружены взрывоопасным веществом.
- Прочесать весь сектор. Подключить к поискам дежурного в секторе №46.
- Есть.
Были отданы распоряжения, и тени разбежались. Тут я понимаю, что сейчас мне придет сигнал. Но браслет на моей руке совсем погас. Неужели браслет разблокировался? Это еще одна моя способность, о которой я не подозревала? Снимаю его и со всей силы бросаю в стену. Он неожиданно разбивается как хрупкий хрусталь.
Только сейчас замечаю, с каким ужасом на меня смотрит ребенок. Я пытаюсь пошевелиться, но жуткая боль пронзает меня насквозь. Я опускаю взгляд и вижу, что моя черная униформа вся в крови в районе живота. Я все еще сжимаю в правой руке пистолет и кладу его на землю. Мальчик дрожит и всхлипывает, стоя на коленях напротив меня. В руках у него окровавленный нож.
Так вот, что это было: когда я накинулась на него, мальчик ударил меня ножом. Кажется, я снова недооценила тебя, мальчик.
Он снова заплакал, будто услышав мои мысли. Нож выпал из его рук.
- Прости, прости меня! Я не хотел! Я не знал…
- Ш-ш-ш.
Прикрываю ему рот рукой. Даже это движение дается с огромным трудом. Моя рука обессиленно падает на каменный пол. Здравый рассудок врывается в мои мысли, напоминая о том, насколько плачевно наше положение. Я ранена, значит, далеко мы уйти не сможем. Тем более я совершенно не знаю строения этих зданий. Они смогут найти нас по моей крови. Ничего не стоит вычислить нас. Это лишь вопрос времени. И не факт, что во мне они не встроили еще какое-нибудь следящее устройство.
Я замечаю на полу игрушку. Он все-таки подобрал ее. Я слегка отряхиваю ее от пыли и грязи. Мишка все еще цел. Такой же солдат, как и его владелец. Я протягиваю игрушку удивленному ребенку.
- Встань, - говорю я.
Мальчик резко встает с пола, словно действительно был солдатом, а я – командиром. Что ж, так даже лучше.
- Спрячь нож.
Он снова меня слушается. Тут не должно остаться улик, выдающих его присутствия.
- Теперь уходи.
Он не двигался. Мне тяжело дышать.
- Чего ждешь? Они же тебя убьют!
- А ты?
Я не достойна сочувствия, особенно от такой невинной души.
- Я… со мной уже и так все кончено...
В глазах потемнело, и я провалилась в сон.